Недавно была опубликована статья в New Yorker о подготовке к международному процессу, на котором будет дана оценка деятельности Асада как президента Сирии. В статье подробно описан процесс документирования преступлений сирийского режима, изучать этот опыт нам очень нужно, когда-то  неминуемо состоится Суд и по преступлениям против Украины, а для этого необходимо правильно готовить доказательную базу. Привожу перевод данной статьи, а также файлы, содержащие отчеты по некоторым документам.

***

Следователь должен был проехать 40 миль через  11  КПП  повстанцев, на которых проверяли багаж. Он снабжал их едой и водой, а они благодарили за внимание в этих тяжелых условиях.  Эта поездка была самой опасной, потому что он вез 100 тысяч документов, которые хранились закопанными в землю до того времени, когда можно будет их вывезти и опубликовать.  Он выехал на закате, так как это было наиболее  безопасное время, 3 другие машины ехали впереди. Наконец, он услышал долгожданную новость: впереди больше нет КПП. Машины доехали до границы, пограничники их спокойно пропустили, но это было только половина работы: нужно было перевезти материалы в безопасное место.

В соседней стране он приехал в Западное посольство и передал материалы Крису Энгельсу, американскому юристу.  Крис был предупрежден и ждал его. Эти документы были исключительно важны в деле расследования преступлений в тюрьмах, санкционированных высшими должностными лицами Сирии.

Крис участвовал в расследованиях и подготовке материалов для трибуналов по преступлениям на Балканах, в Афганистане и Камбодже. Теперь он собирает материалы и свидетельства для подготовки Трибунала по преступлениям в Сирии.

В течение 4 лет люди, рискуя жизнями, вывезли из Сирии около 600 тысяч официальных документов, многие из них из сверхсекретных разведывательных объектов, свидетельствующих о методичных преступлениях властей Сирии против заключенных.

Документы доставляются в одну из стран Западной Европы, где в незаметном месте под землей их распределяют, на каждый документ наносится штрих-код, и все хранится в безопасных контейнерах.

В другой комнате, наверху, с бронированной металлической дверью, на стене висит карта Сирии с деревнями, на которой отмечены места нахождения и деятельность официальных преступников. Свидетельские показания и документы хранятся в несгораемых шкафах в ночное время, после их перевода и освидетельствования специалистами. 40-летний Крис руководит работой; аналитики и переводчики делают свои отчеты.

Комиссия недавно завершила работу, представив 400 страниц юридического текста, свидетельствующего о систематических убийствах, пытках, завизированных лично Асадом и выполнявшихся разведкой и охранными пунктами. Пытки трудно представить из-за их жестокости и бесчеловечности.

Свидетельства были и ранее, но эта работа ценна тем, что подтверждена письменными указаниями, официальными документами.

Стивен Рапп, возглавлявший команду прокуроров в Трибунале по преступлениям в Сьерра-Леоне и Руанде, говорит, что документы являются важнейшими свидетельствами.

Расследование по преступлениям завершено “independent agency like the CIJA”, но агентство не имело судебного Мандата. Именно поэтому создатель этой организации, канадский следователь по военным преступлениям Билл Уайли считает, что часто геополитические “красные линии” мешают доводить расследования до завершения. Поэтому он рассудил, что его независимое агентство может работать свободно и довести дело до конца.

Только Совет Безопасности U.N. может передать дело о кризисе в Сирии в Международный уголовный суд, но в мае 2014 года Россия и Китай заблокировали проект резолюции, который предоставил бы судебную юрисдикцию в отношении военных преступлений, совершенных всеми сторонами конфликта.

Агентство Билла Уайли назвало несколько высокопоставленных сирийских преступников, появившихся в Европе. ООН последние 2 года перестала отслеживать количество погибших в Сирии из-за исключительной сложности этого. Но группы мониторинга событий продолжают работу и называют цифру в полмиллиона погибших.

Кроме того, 5 миллионов человек были вынуждены бежать из страны, война усилила позиции ИГИЛ. Прошлой осенью Билл Уайли предложил мне работать с ним при условии, что я не раскрою страну, где происходит работа, страну, которая помогает в изъятии документов, место штаб-квартиры и имена сотрудников.

Ben Taub написал эту большую статью в ” Нью Уоркер” и эта информация была представлена на многих каналах мира.

Интернациональная комиссия по расследованию  основана в 2012 в ответ на войну в Сирии

Мятеж

В декабре 2010 г. тунисский бедняк 26 лет, продавец овощей, на иждивении которого старенькая мать и больная сестра, поджег себя после пощечины от полицейской, не в силах больше выносить издевательства властей. Так началась “арабская весна” против правителей и королей, лозунгом которой стали демократические преобразования, ликвидация коррупции, права и свободы человека.

В конце января 2011 г. Башар Асад в интервью “Wall Street Journal” сказал: “все, что вы видите в регионе – болезнь.”  К тому времени Сирия оставалась спокойной, Асад объяснял это “своим вниманием к желаниям народа, прибавив, что когда есть пропасть между властью и народом, тогда появляется эта ситуация, провоцирующая беспорядки”.

Асад верил, что охранка способна предотвратить   мятеж в стране, та самая охранка, благодаря которой его отец и семья правят в Сирии с 1971 г. Узурпаторы власти в других арабских странах так же считали, что охранка защитит их от недовольства народа. Однако вскоре пал режим Мубарака в Египте. Затем Совбез ООН передал дело Каддафи, правившего 42 года, в Международный уголовный суд. В марте авиация НАТО начала бомбардировку Ливии. В Сирии народ стал выходить на улицы, требуя реформ, поначалу только реформ. В Сирии закон о чрезвычайном положении длился 48 лет, поэтому в стране не было традиции демонстраций – власть ответила сначала слезоточивым газом, потом настоящими пулями. Но уже было поздно: протесты охватили всю страну.

30 апреля 2011 г. Асад выступил из круглого кабинета парламента, распустил правительство, и все ждали либеральных реформ. Вместо реформ он объявил войну оппозиции по примеру своего отца, обвинив “зарубежные силы” в намерении разрушить страну. Он сказал: “нет теории заговора, это настоящий заговор, необходимо уничтожить призывы к мятежу – это патриотический, религиозный и человеческий долг, и каждый призывающий к мятежу, нарушает этот долг. Или с властью, или против нее”.

Однако после этой речи протесты охватили всю страну. Ассад срочно создал “оперативный штаб” для противоборства мятежу. Во главе штаба был поставлен Мухамед Саид Бхетан, второй человек в партии БААС после Асада. Остальные члены штаба были из узкого круга “семьи” – разведки и больших чинов армии.

Оперативный штаб власти работал постоянно в здании партии БААС и разрабатывал стратегию подавления восстания. Для этого стало необходимым получать информацию постоянно от всех отделов охранки по всей стране. Было решено найти человека для регистрации всей поступающей информации. Одним из рекомендованных был Баракат, 24 лет, только что получивший диплом по международным отношениям и работавший в министерстве образования. Встречу с ним провел высокопоставленный чин по фамилии Нуайми, задал вопросы личного характера и спросил, умеет ли он обращаться с компьютером.

Также Нуайми спросил, каким Баракат видит решение ситуации. Баракат ответил, что во избежание военного варианта необходимо провести реформы. Его приняли на работу, далее он был допрошен охранкой, выясняли, имеет ли Баракат и его  друзья отношение к волнениям в стране. Таким образом оперативный штаб взял на работу представителя оппозиции. Через руки Бараката ежедневно проходили секретные донесения со всей страны, до 150 листов материала, из фейсбука, граффити и настоящие угрозы режиму.

Обо всем Баракат писал донесения, а Нуайми все это отправлял в оперативный штаб. Баракат не мог входить в оперативный штаб, но он видел всех приходивших и – главное – он сохранил официальные документы с гербом власти. Он видел младшего брата Асада, Махера, который находится под санкциями Евросоюза, он обвиняется в насилии против демонстраций.

В конце каждого заседания Бхетан забирал стенограмму и отправлялся с ней к президенту для утверждения. Иногда Асад утверждал действия, иногда отменял и давал новые распоряжения – Баракат говорит, что все действия обязательно утверждались Асадом. После некоторого времени Баракат стал передавать информацию повстанцам. Официально режим говорил, что не применяет оружия против демонстрантов, однако в оперативных данных были приказы стрелять.

Баракат делал снимки документов и отправлял повстанцам. Было запланировано, что он соберет возможно большее количество документов и исчезнет с ними.

Следователи

Однажды в октябре 2011г., когда Билл Уайли был в гостях у своего ливийского друга, сосланного в Нигер, ему позвонили от правительства Англии с предложением учить и тренировать сирийских активистов, как нужно регистрировать, находить и собирать правонарушения в Сирии. Билл сказал, что, по его информации, активисты уже собирают материалы о преступлениях в Сирии. Билл согласился помочь в собирании документальных доказательств правонарушений таким образом, чтобы эти доказательства имели вес в Международном Уголовном Суде (МУС), расследуя и собирая свидетельства против высших лиц во власти Сирии. Правительство Англии дало согласие на такой подход.

Профессиональная карьера Билла Уайли пересеклась с обновлением Международного Уголовного права. Больших расследований не было со времени Нюрнбергского процесса, процесса в Токио и Трибунала по Югославии и происходивших там преступлений. Уайли защитил докторскую диссертацию по Уголовному праву в York University во время службы в Канадской армии. После защиты докторской на тему “Военные преступления и отношение к ним Международного права”, Уайли был назначен советником Международного уголовного суда.

В 2002 Билл поехал в Кигали для расследования преступлений в Руанде, а в 2003 поехал в Восточную часть Демократической Республики Конго для расследования преступлений, он был первым следователем, кому поручили расследование в Конго.

Билл Уайли говорит о себе: “я человек природы, а не кабинетов”. Он высок ростом, почти рыжеволос, и снимает давление своей профессии с помощью сигар, черного юмора и спорта.

Билл считает, что Международное право часто страдает от некомпетентности работающих в нем специалистов. Со времени основания в 2002 МУС провел 9 расследований, потратил более 1 миллиарда долларов и смог расследовать дела только 3 человек: двух полевых командиров и бывшего политика, все трое из Конго. Бил проработал в МУС 2 года, потом был направлен по линии ООН в Ирак.

19 октября 2005, когда Уайли был на военной базе в Аммане, Иордания, в ожидании самолета, который должен был доставить его в Багдад, по ТВ показывали Саддама Хусейна во-время его спора с судьей. Саддам доказывал судье, что он – Саддам – все еще президент Ирака. Это был первый день суда над диктатором. Билл говорит “я не придал никакого значения этому эпизоду. Тогда Международная Коалиция уже создала суд в Ираке, соответствовавший Международным нормам, для суда над Саддамом. Но тогдашнее иракское правительство сменило назначенных судей, посчитав, что они симпатизируют Саддаму, а 2 адвоката диктатора были убиты.

Уайли провел в Ираке 2 года и в ноябре 2011 вместе с 2 коллегами выехал в Стамбул для работы с сирийцами и для обучения их собиранию материалов таким образом, чтобы это было полезно и действенно для МУС. В Стамбуле советник безопасности представил Биллу сирийцев, которых он рекомендует для работы. Это были люди, доказавшие свою храбрость, но их методы Уайли считал неэффективными: они с мобильниками или камерами ходили в районах военных действий, все снимали и выкладывали в youtube.

Билл учил ребят, что они рискуют жизнью, некоторые погибают, некоторых ранят, но для МУС только видео не могут служить аргументом без доказательной базы. Снимать авианалет на больницу недостаточно, нужно доказывать аргументированно вину каждого персонально.

За это время тысячи военных регулярной армии перешли к повстанцам, среди которых были простые крестьяне и рабочие, сами изготовившие свое вооружение. Многие из тех, кого тренировали Билл и его коллеги, приехали из блокированных районов. Уайли научил их делать снимки, определять необходимые объекты для съемок, собирать осколки снарядов. Но при этом Уайли говорил, что “королем или королевой доказательств” являются официальные документы.

Билл Уайли привлек к работе Стивена Раппа, которого знал по работе в Руанде и который был посланником США по расследованию военных преступлений. Они обсудили создание базы для хранения документации с тем, чтобы в нужное время предъявить ее МУС.

Одновременно ООН создала Комиссию по расследованию преступлений в Сирии, которая собирала свидетельства пострадавших. Но у Комиссии тогда не было мандата предъявлять обвинения. Стивен говорил, что ООН обеспечивала анонимность свидетелей, а суд должен проходить в открытом формате, поэтому свидетельства не могли быть полезными.

После тренинга активисты и юристы вернулись в Сирию, а Билл начал создавать Международную Комиссию для расследования преступлений и просчитал смету. Англия продолжала субсидировать работу Уайли, но этого было недостаточно и Билл понимал, что найти деньги нелегко, потому что на его обращения к правительствам стран он получал один ответ: то, что вы собираетесь делать, уже делает ООН и МУС. Все это закончилось тем, что Комиссия Билла получила 3 миллиона с помощью Стивена Раппа. Далее были получены поручительства в постоянной помощи от Германии, Норвегии, Швейцарии, Канады, Дании.

Сбор документов

В 2012 ситуация разворачивалась драматически и не в пользу Асада: офицеры регулярной армии уходили к повстанцам, чиновники из министерств бежали за границу. Военные присоединялись к ССА, повстанцы говорили о демократическом устройстве страны, но одновременно стали появляться джихадистские боевики, доказавшие свою компетентность в боях. ССА захватила все КПП на границах Сирии, кроме тех, что на границе с Ливаном, освободили обширные территории в районах Алеппо и Идлиб.

В феврале 2012 г. начальник оперативного штаба допросил Баракат, потому что некоторые сведения из оперативного штаба получили огласку, а один из сотрудников предупредил его, что секретарь шпионит за ним. Было решено скрыться за пределами Сирии, но не раньше, чем удастся захватить документы штаба. Баракат хотел получить также переписку между оперативным штабом и министром внутренних дел и премьер-министром.

В выходной день Баракат смог захватить все документы и бежал, ему предстояло проехать с таким грузом более 250 миль на север, к турецкой границе.

Документы Баракат приклеил к своему телу, смог проехать через границу и снял номер в гостинице под чужим именем.

Баракат подождал месяц, пока его мать смогла выехать из Сирии и тогда обьявил о своем деле каналу Жазира, о документах и о том, что все сведения переданы МУС.

После бегства Баракат оперативный штаб властей был перенесен в здание госбезопасности, хорошо охраняемого. В сентябре были слухи о возможном государственном перевороте и тогда же произошел взрыв в комнате оперативного штаба во время заседания. Погиб начальник штаба, директор департамента госбезопасности, министр обороны, и муж сестры Асада Асеф Шаукат, бывший заместителем министра обороны.

Как минимум 2 группы взяли на себя ответственность за взрыв, но их легенды не соответствовали фактам. На следующий день газета “Times” вышла с заголовком: “Вашингтон готовится к падению правительства в Сирии”. Затем бежал из страны премьер-министр и примкнул к оппозиции, затем бежал спикер министерства иностранных дел.

Генерал армии, ответственный за предотвращение дезертирства объявил, что “армия расстреливает народ”, и перешел к ССА. Сирийские следователи кооперировались с ССА по мере ее продвижения в деле изъятия документов. Уайли говорил, что вначале у бойцов ССА не было интереса к захвату документов режима, оставляемых на местах расположения армии Асада по мере ее отступления. Бойцы ССА захватывали главное для них – вооружение, а затем сжигали все. Таким образом пропало много важных свидетельств преступления власти.

Уайли рассказывает, что он просил повстанцев в первую очередь забирать все документы и отмечать, когда и где они были найдены. Что надо сохранять документы в том виде, в котором они были найдены, в герметических коробках или в том, что есть под рукой до того момента, когда можно будет все перевезти за границу.

Сирийские следователи сопровождали повстанцев во время боев за здания правительства с тем, чтобы успевать забирать документы. Но режим часто уничтожал все перед отступлением и сразу начинал бомбить оставленные территории, как свидетельствовали сирийские следователи Комиссии Уайли, из-за этого часто прорывали трубы, в следствии чего образовывались потопы, и сотни документов пропадало. Бойцы связывались с следователями после захвата мест расположения боевиков режима с тем, чтобы следователи приходили забирать документы. Часто они погибали или были ранены.

Первым погиб курьер, который вез чемодан с документами в 2012г., его обстреляли боевики Асада. Затем были ранены еще двое курьеров, один курьер погиб, это был брат руководителя следовательской группы. В 2012 курьер со своей женой был остановлен на КПП недалеко от Алеппо, которое контролировала Нусра – это сирийский филиал Каиды. Нусра обнаружила документы в багаже машины, жену курьера отпустили, но самого задержали. Его обвинили в шпионаже в пользу режима, Шариатский суд приговорил его к уплате 5000 долларов и отпустил.

Джихадистские группы похитили 5 или 6 курьеров, но все они были отпущены. Джихадиты для сирийских следователей также опасны, как и режим: они относятся с большим подозрением к понятию “Международное правосудие”. Тем не менее джихадиты уже понимают работу следователей. Уайли говорит: наши сирийские следователи и курьеры настолько хорошо обучены, что при их аресте их средства работы и связи невозможно расшифровать или обнаружить что-либо подозрительное. Только одного следователя режим арестовал, он уже 2 года находится в тюрьме режима.

Самое опасное в работе следователей – это довезти до границы документы. Часто это много килограммов бумаги и фотографий. И тем не менее, мы смогли вывезти 600 тысяч документов чрезвычайной важности.

На все это уходят огромные деньги, говорит Уайли, но мы платим во имя достижения Правосудия. Кроме опасности в самой Сирии, необходимо договариваться с пограничными странами и объяснять, что это за дело. Поэтому часто приходится хранить до времени документы в Сирии до подходящего момента. Был курьезный случай: тысячи бумаг были оставлены у старой женщины на юге страны, но следователи не объяснили ей важность документов. Пришла зима, у пожилой одинокой женщины никого нет помощников, холодно, вот она и топила печку документами чрезвычайной важности.

Сирийский следователь говорит: на оккупированных территориях мы прячем документы в пещерах, закапываем в землю, регистрируем место и ждем момента для транспортировки. Уайли продолжает: у нас хранится в разных местах в Сирии до полмиллиона документов, перевозить крайне опасно, но придет время и все будет передано МУС.

Пока сирийцы собирают документы, Билл Уайли привлекает к работе в Европе военных аналитиков, политологов, следователей, переводчиков, адвокатов. К 2015 г. вложения в Комиссию Билла Уайли достигли 8 миллионов евро, а число сотрудников – 150 человек, в том числе сотрудников в главном штабе в одном месте в Европе, где проводится анализ всех видео, поступающих из Сирии, и в том числе и сотрудники на местах.

Баракат, который живет в Стамбуле, сказал мне, что его посетил Крис Энгельс и еще один следователь, подробно расспрашивали о его работе и работе оперативного штаба власти. Они сделали фотокопии документов, Баракат сказал, что подлинники будут переданы в МУС.

Когда я разговаривал с Баракат по скайпу, он показал мне документы с золотым соколом вверху – это подлинники из оперативного штаба, и завизированы они подписью зеленым цветом. Комиссия Уайли начала сопоставление приказов из оперативного штаба с преступлениями режима на местах.

Во многом облегчает работу и то, что сторонники режима бегут из страны и свидетельствуют о том, что видели. Много таких людей, богатых, уехало в Турцию, страны Залива, Европу.

Очень ценные данные получены у сирийцев, работавших на режим и занимавших большие должности во власти. Они находятся в специализированном лагере на юге Турции, лагерь находится под усиленной охраной. Также Комиссия Уайли проводила встречи в самой Сирии с людьми, пострадавшими от насилия режима. Это важно для сопоставления их показаний, с документами и поведением охранки на местах.

Активист

Однажды зимним днем в пригороде Амстердама в гостинице я встретился с худощавым человеком 38 лет, зовут его Мазен Хамада. Я расспрашивал Мазен о его истории, он не свидетель Комиссии, те свидетели сохраняют анонимность во избежание расправ со стороны режима, который делает абсолютно все для сокрытия фактов. Мазен был последним ребенком из 17 детей в семье среднего достатка.

Он родом из Дейр Альзор, его братья – учителя, фармацевты, юристы. Он же работал в нефтяной компании, которая вела нефтяные разработки в районе Дейр Альзор. Семья Мазен всегда была в оппозиции к режиму и подвергалась преследованиям еще до восстания, в семье считали недопустимой вопиющую разницу между богатыми в стране и большинством народа. Все в стране работало только на обогащение элиты. Охранка в Дейр Альзор в 2011г. написала докладную в оперативный штаб в Дамаск о том, что в “городе нет патриотичности, нет независимого суда, процветает коррупция и кумовство”.

Власти в районе Дейр Альзор были проправительственными. С первых дней восстания в феврале 2011 начальник военной разведки в этом районе генерал Жаме Жаме отдал приказ иметь с собой камеры и снимать всех, кто участвует в протестах для их наказания. Позднее, когда штаб военной разведки был брошен, в нем был найден этот приказ, как и многие подобные приказы.

4 февраля начальник безопасности в Дамаске подписал приказ об отслеживании и аресте всех, кто пишет или выдвигает лозунг “долой режим” на стенах вдоль шоссе. Начальник политической разведки провел в Дейр Альзор целый месяц и доложил, что преступников не удалось поймать. 18 марта в городе проходил футбольный матч между местной командой и командой из Латакии, которую спонсировал Асад. Дом Мазен находился рядом со стадионом, откуда стали доноситься голоса болельщиков на стадионе, поднимавшие лозунги против режима и во имя реформ. Конечно, команда режима выиграла матч с помощью судей. Болельщики вышли на улицы и продолжили демонстрацию против власти. Это был первый настоящий протест в городе, после этого все футбольные матчи были отменены.

Генерал Жаме Жаме весь март писал донесения о том, что волнения происходят под влиянием революций в других арабских странах и что народ требует демократических перемен, свобод, обеспечения рабочими местами, борьбу с коррупцией. Однако контрразведка в Дейр Альзор начала говорить директивами, шедшими из Дамаска, о том, что все это заговор против власти. После речи Асада в парламенте 30 марта охранка в Дейр Альзор решила, что эта речь и есть инструкция к действию.

Мазен и его друзья жили в ожидании восстания и каждый четверг собирались в мечети для организации протестов в выходной – в пятницу. Мазен говорит: мечети просто логически удобны – все туда идут и все оттуда выходят. Мы точно также могли бы собираться в церкви.

Охранка распределила своих людей по мечетям группами: одна группа находилась внутри мечети, другая снаружи, третья в запасе, о чем свидетельствовали документы, забранные позже в штабе безопасности в Дейр Альзор. Однако мэр города доносил охранке о том, что все арестованные – это бывшие члены партии БААС, перешедшие к восстанию.

Мазен с друзьями снимали демонстрации и поведение охранки, и поскольку власти блокировали интернет, Мазен через своего друга выкладывал видео в youtube, потом картинки попадали на арабские каналы. Мэр города попросил охранку выделить специалистов для блокировки фейсбука, “через который идет яд из-за границы”.  Несмотря на указания охранке не применять насилие, подавление протестов было кровавым, генерал Жаме говорил: им нужна эта кровь, чтобы привлечь иностранные войска. Жаме пытался предотвратить кровопролитие, издав приказ всем внутренним войскам не стрелять в демонстрантов.

Однако в мае безопасность в городе была нарушена: вооруженные боевики сожгли 2 штаба полиции, 4 полицейские машины и другую технику, принадлежавшую полиции. Охранке стало известно, что кто-то обезвредил машину со взрывчаткой у дома генерала Жаме. Начальник охранки предупредил, что будут аресты.

К этому времени Мазен был дважды арестован, но он продолжал работу в организации протестов, но менял квартиры, чтобы не быть в одном месте несколько раз. Один из его братьев был арестован. Жаме отправлял запросы в Дамаск о том, что аресты могут привести к нарастанию недовольства в народе. Также генерал выражал протест в том, что заключенных избивают, пытают током, гасят на них сигареты, подвергают сексуальному насилию, вынуждают сидеть на бутылках. Генерал заявил, что тюрьма в городе не будет принимать заключенных из других тюрем без справки о состоянии здоровья арестованного.

Однако летом 2011 Жаме перестал колебаться: в тюрьме военной разведки города заключенных избивали палками до потери сознания, выбивали зубы, на них надевали шины от машин и избивали, пытали током – сначала их обливали водой, потом приставляли электрические провода к гениталиям, люди после этих пыток мочились кровью, пытали при них других заключенных, генерал Жаме стал лично пытать людей.

Приказы

Вечером 5.08.2011 оперативный штаб власти на очередном совещании разбирал разрастание протестов по всей стране. В захваченных документах значилось, что этому причиной способы подавления восстания. Также было сказано, что отделы охранки в стране плохо координируют между собой работу, было решено атаковать определенные слои населения.

В первую очередь было решено арестовать всех, кто делал доклады арабским каналам. Далее предполагалось после ареста всех активистов кооперироваться с проправительственными слоями с тем, чтобы после освобождения активисты не могли возвращаться на свои места. Предполагалось создать комиссии по допросам в районе из всех частей охранки с тем, чтобы сведения, взятые на допросах, использовались по всем отделам охранки. Главной целью охранки было выявление координационных Советов восстания. Оперативный штаб власти делегировал людей по всей стране для работы по выявлению активистов протестного движения.

Билл Уайли говорит, что это позволило собрать имена всех работников охранки, замешанных в преступлениях против народа. Уайли сказал, что в захваченных документах фигурируют имена всех оперативников охранки. Глава национальной безопасности Хишам Бахтияр настаивал и отправлял директивы о том, чтобы в кратчайшие сроки подавить мятеж. Эти приказы были отданы всем четырем видам охранки: воздушной, военной, политической и общенациональной.

Крис Энгельс мне говорил: “если бы никто не следовал этим указаниям, мы не могли бы ничего доказать, но все документы подтверждают эти приказы”. Власть в Дамаске была осведомлена обо всех мерах против активистов, мало того, не исполнявшие приказы охранники на местах жестоко наказывались, об этом есть свидетельства на бумаге из города Ракка.

Международное право обязывает правительства в мире выявлять нарушения прав человека и пресекать эти нарушения. В сентябре прокурор города Дейр Альзор отправил 3 факса с требованием немедленно прекратить нарушения Законов Сирии (этот документ также оказался у Комиссии Билла). Он писал: к нам ежедневно обращаются родственники арестованных, требуя сказать о судьбе их близких. В холодильнике больницы города есть неопознанные трупы.

Арест

Имя Мазен Хамада появилось в списке арестованных, двое его братьев были в розыске, как и один из зятьев. В марте 2012 один врач попросил Мазен провести детское питание в блокированный город Дарая в пригороде Дамаска. Мазен собрал 55 коробок детского питания. Он поехал на встречу с женщиной, назначенной в кафе, и сразу после того как молоко было передано женщине, Мазен был схвачен охранкой.

Мазен был схвачен вместе со своими двумя племянниками, им закрыли головы рубашками и затолкали в микроавтобус. Мазен говорит: мы не знали, куда нас везут, охранка не переставая говорила, что нас везут на расстрел.

В участке Мазена и племянников раздели, избили и бросили в камеру. Где уже было  около 40 заключенных. Потом они узнали, что находятся в отделе воздушной охранки, близ Дамаска – самом жестоком филиале разведки Сирии.

Заключенные были помещены в небольшом ангаре, чуть более сорока футов длиной и шириной в двадцать футов. Сто семьдесят человек были упакованы внутри, их руки, связанные вокруг ног, подбородки на колени. “Там нет воздуха, нет солнечного света. Ваши ногти очень длинные, потому что вы не можете отрезать их. “Заключенные не смогли помыться или сменить свое нижнее белье. Язвы, чесотки и другие кожные заболевания покрывали их тела. По всей стране задержанные регулярно пили воду из туалетов и умирали от голода, удушья и болезней. “Люди сошли с ума,” сказал Хамада. “Люди потеряли бы свои воспоминания, люди теряют разум”. В конце концов, он был переведен в одиночную-изолятор, который он делил с десятью людьми.

На одном из допросов следователь по имени Сухель стал утверждать, что он знает все его данные (часто арестованные были не те, за которыми охотилась охранка). Следователь стал спрашивать имена активистов, Хамаде молчал, тогда его стали пытать: “Они начали с сигарет, гасили об мои ноги сигареты”. Мазен поднял брюки и показал круглые красные пятна- 4 на левой ноге и 5 на правой. Были также следы ожогов на бедрах. Затем его облили водой и приставили электрические провода. Чтобы прекратить пытки Мазен назвал имена друзей, погибших в Дейр Альзор.

Вопросы об активистах были только началом. Следователь Сухель спрашивал: скольких солдат сирийской армии ты уже убил? К этому времени Мазен уже сказал, что организовывал протесты, отправлял видео и говорил на каналах. На этом допросе Мазена подвесили связанными руками к потолку, вся тяжесть приходилась на кисти, через какое-то время он стал кричать. Эта пытка была самой распространенной во всех отделениях охранки.

Охранники засунули ему в рот сапог и сказали “это чтобы ты не кричал”. Людям связывали руки за спиной и подвешивали по несколько часов или дней, многие так и умирали.

Помощники Сухель сказали Мазену, что если он признается в использовании оружия, его освободят. Он отказался, и ему сломали 4 ребра. Тогда он сказал, что у него сеть охотничье ружье и его сняли с подвеса. Но Сухелю нужно было признание в наличии автомата, чтобы приклеить обвинение в терроризме. Когда он отказался, его раздели и надели на половой орган скобу и стали ее сжимать. Сухель спросил: признаешься или я тебе его отрежу. Мазен признался, что у него есть автомат и его перестали пытать. Сухель спросил “сколько лент для автомата у тебя есть? Мазен ответил: сколько вам надо, чтобы их было? Сухель сказал: ты должен сам отвечать, Мазен сказал, что у него было 5 пуль. Но этого оказалось недостаточно, тогда пытки продолжались до тех пор, пока Мазен не признался во всем.

Комиссия Билла Уайли обнаружила, что все свидетельства пострадавших говорили об идентичных методах пыток, что все методы исходили из оперативного штаба режима. Людей содержали в нечеловеческих условиях месяцами и годами, не предъявляя обвинения и не прибегая к суду.

Следователи охранки также могли быть арестованными, если проявляли мягкость по отношению к заключенным.

Через 10 месяцев заключения арестованных построили для того, чтобы они подписали протоколы допросов, протоколы им не показывали. В строю за Мазеном и его племянником стоял мальчик лет 17 из того самого города Дарая в пригороде Дамаска, который был блокирован и не сдавался войскам режима. Когда охранка узнала, что он из Дарая, его бросили на землю, принесли сварочный аппарат и стали жечь парня, жгли все тело, его мясо просто плавилось на глазах.

Рассказывая это Мазен перестал владеть собой и разрыдался. Парень из Дарая умирал два дня, заключенные, как могли пытались ему помочь. Когда охрана пришла за трупом мальчика, Мазен стал кричать на них, его снова подвесили на несколько часов. Мазен говорит: в тех условиях ты желаешь смерти, потому что ты измучен днем, ночью, в любую минуту.

Больница номер 601

Через год после ареста Мазен лежал на полу после 8го допроса с пытками. Глаза были воспалены и гноились, раны на ногах воспалены. Когда охрана входила в камеру, арестанты должны вставать, но Мазен не мог уже стоять, он сказал охране: я мочусь кровью. На другой день пришел начальник и сказал, что Мазен будет отправлен в больницу 601. Это военный госпиталь находится в районе Мазе. Начальник сказал Мазен: забудь свое имя, теперь твой номер 1858.

Мазен знал об этом госпитале, потому что многие из заключенных прошли через него и говорили, что это не госпиталь, это бойня. По дороге в госпиталь Мазена избивали в машине, били зеленой палкой. В Сирии охранка издевалась над арестованными словом “зеленый”, поскольку представителя ООН в Сирии звали Ахдар Ибрагими, Ахдар значит зеленый.

В коридоре госпиталя Мазена били медсестры и медбратья, потом его привязали к кровати вместе с двумя другими заключенными. Медсестра спросила его о жалобах и стала избивать его палкой, он был привязан к кровати.

Доклад ООН свидетельствует подобные действия некоторого медперсонала в Сирии.  Ночью Мазен попросился в туалет, охранник вел его и бил. Когда он вошел в туалет, увидел в кабинах трупы, многие были с выколотыми глазами. Мазен в ужасе вышел оттуда, охранник сказал: мочись на них. Мазен ответил, что это невозможно. Доклад ООН подтверждает, что в тюрьмах трупы держали в туалетах.

Той же ночью пришли два пьяных охранника, один из них закричал: кому нужны лекарства? Несколько заключенных подняли руки. Заключенный, что был рядом с Мазен, предупредил его не поднимать руки. Охранники выбрали одного из поднявших руки, поставили его на колени, и один из охранников стал ножом резать голову в основании черепа. Потом приказал другому заключенному забрать труп в туалет.

Доклад ООН свидетельствует, что в больнице 601 заключенных пытали до смертельного конца. Убивавший охранник называл себя демоном и многие видели, как он убивал заключенных именно таким образом.

Мазен говорит: когда я это увидел, я понял, что это случится и со мной. Я умру здесь. На другой день он попросил врача вернуть го в тюрьму, врач возражал, что Мазен болен. Мазен отвечал, что он совсем здоров и просит вернуть его в тюрьму. Те же охранники на 5й день сопровождали его обратно, также били в машине, в тюрьме связали руки и снова подвесили.

В июне 2013 дело Мазен передали в суд, его перевели в другую тюрьму. В Сирии номинально суды подчиняются юрисдикции правосудия, а не охранке. Обвинение гласило, что он обвиняется в терроризме и что он арестован 5.06.13, то есть, в день вынесения приговора. А 15 месяцев, которые он провел в тюрьме, не упоминались и не учитывались.

В августе 2013 режим диктатора провел химическую атаку зарином на пригород Дамаска, погибло   более 1400 человек, Обама заявил, что Асад перешел красные линии и потом передал дело в Конгресс, Конгресс отказал в военном ответе. После этого Мазен и многие заключенные были переведены на военную базу в районе Маззе, их поместили в большой ангар. С этой базы была осуществлена химатака, и власть ждала, что американцы направят свой авиаудар и сюда. Охрана говорила заключенным, что они все погибнут под дружественными американскими ракетами.

В сентябре Мазен был снова судим, как террорист, на он показал суду следы пыток на своем теле. Суд решил, что Мазен невиновен. Перед освобождением его снова допросили в политической охранке, участвовал ли он в подготовке протестов, он ответил утвердительно и сказал, что “ваш президент негодяй. Я прошел через ваш ад, в этом я признаюсь”. Его вернули в суд, где судья приказал немедленно его освободить.

Мазен вернулся в Дейр Альзор, который превратился в мертвый город: 2 года войны разрушили почти все здания, в том числе и мечеть Османов, двое его племянников все еще оставались в заключении в Дамаске у воздушной охранки. Также многие из его семьи пропали.

В Дейр Альзор появилась ИГ и стала казнить всех демократически настроенных активистов. Тогда Мазен бежал в Турцию, оттуда морем в Грецию и далее добрался до Голландии, куда раньше приехала его сестра.

Все показания Мазен о госпитале 601 позднее были документально подтверждены документами Сезар, офицера военной полиции, который по долгу службы должен был делать фотографии трупов, заключенных, погибших под пытками. Сезар бежал из Сирии и предъявил ООН 50-тысяч фотографий. Комиссия ООН подтвердила подлинность документов Сезаря.

Сезар и его помощники снимали трупы, на каждом было четырехзначное число. Другой номер был номером отделения разведки, где погиб заключенный. Сезар в день снимал по 50 трупов – скелетов, сожженных, изуродованных, обрубленных, расстрелянных, задушенных.

Разведка писала родственникам “умер от сердечного приступа”. Трупы грузили на грузовики и выбрасывали на пустошах. Родственники искали своих и иногда находили. Некоторые трупы выдавали родственникам, заставив подписать бумажку о том, что человек был убит террористами.

Конец игры

Стивен Рапп говорит: “когда настанет час суда, у нас будет больше документов, чем было на всех трибуналах со времен Нюрнбергского процесса. Комиссия Уайли предъявит миру неопровержимые доказательства преступлений против человечности, совершенных кликой Асада.”

В интервью “Foreign Affairs” Асада спросили о документах Сезара. Ответ был такой: “а с чего вы взяли, что это сделала власть, а не мятежники?”

ООН рассказывала о мальчике Хамза Хатыб, которых был замучен до смерти в тюрьме режима. Это была первая жертва охранки.

Сирийские власти полностью отвергают любые обвинения, указывают на законы в стране. Асад в интервью сказал Барбаре Уолтерз: наше участие в ООН – это игра, в которую мы играем, но это не значит, что мы верим в эту игру.

Говорит Уайли: мы уверены, что наши документы вскоре увидят свет.

Мазен в Голландии ходит на лечение и восстановление своего здоровья, учит голландский язык. Собирает демонстрации в поддержку сирийской революции, с горечью спрашивает о своих родных. Его сестра в Сирии постоянно просит охранку выдать свидетельства о смерти близких. Мазен повторяет: это катастрофа, все, что происходит с нами – это катастрофа.

Приложения – отчеты, основанные на информации, полученной от бывшего фотографа сирийской военной полиции под псевдонимом “Сезар” (Цезарь), который бежал из Сирии в 2013 году, он представил 55 тысяч фотографий, на которых запечатлены тела измученных жертв.

syria-report-execution-tort
The Devil you do not know (1)
The Devil you do not know (РУССКИЙ)
The Devil you do not know eng
The Devil you do not know medhttps://www.facebook.com/genek.banashinskiyia report

Катерина Яресько