Интервью с доктором Хайссамом Саадом, известным в Сирии врачом, имевшим раньше хорошую практику в Дамаске. Доктор Саад очень многое пережил за эти годы революции и сирийской войны, очень многое потерял, но не утратил оптимизма, целеустремленности и веры в сирийское общество.

Представьтесь пожалуйста, расскажите о себе, чем занимались до революции.

Меня зовут Хайссам Саад, я врач, хирург, мне 60 лет, у меня была своя клиника,  двадцатилетняя врачебная практика до революции. Я женат, у меня трое детей, старший Сармад, он служил в армии до революции.

Кто вы по вероисповеданию?

Сначала я сириец, это моя религия и национальность. Христианство – это моя вторая религия, я верующий, православный.

Расскажите, пожалуйста, о своем участии в сирийской революции.

50 лет тому назад в Сирии началась диктатура, отец нынешнего … (фразу обрывает, не хочет произносить) пришел к власти, и у нас установилась диктатура.

Когда началась арабская весна, революция, я, как хирург, не остался от нее в стороне, активно работал по всем направлениям революционного движения, принимал участие во всех митингах. Башар Асад – он диктатор, вы наверное это знаете, он начал стрелять в людей в ответ на митинги. Я, несмотря на то, что христианин, ходил в мечеть, там мы собирались перед митингами. Все сирийские демонстрации вышли из мечетей, мечеть – не только место для молитвы, но также и для собраний, мечеть – это место, где люди, несмотря на вероисповедание, могут собраться все вместе в определенное время и определенный день, это не место только для мусульман или для христиан, это место для всех, где можно собраться и выйти против диктатора.

У меня складывается такое впечатление, что вначале революция носила социальный характер, это была борьба за права человека, протест против деспотизма, а потом, в какое-то время, она стала носить религиозный характер, когда, очевидно, разожгли межконфессиональную вражду. Так ли это? Расскажите, как это проявлялось.

Да, революция началась, чтобы решать вопросы социальные и экономические. Режим специально вводил своих людей в протестные собрания, они пытались переводить все на религиозную тематику, но это дело рук режима, у нас была чистая революция. Кстати, слова “Аллаху акбар” у нас в Сирии говорят не только мусульмане, но и христиане тоже, это распространенное выражение, так принято.

После 2.5 года, с помощью иранского, иракского и сирийского режимов, а также и других стран, появился ИГИЛ. Первоначальный костяк ИГИЛ – это были люди, выпущенные из иракских и сирийских тюрем. Также нужно отметить поддержку некоторых стран мира.

После начала революции появилась Сирийская свободная армия, поначалу ее поддерживали в ее борьбе с деспотическим режимом, однако сейчас все, кто раньше помогал, оставили ее, и она не получает никакой помощи.

ИГИЛ появилась на свет по приказу сирийского и иранского режимов, они хотели повернуть в сторону межрелигиозных проблем от социальных и экономических вопросов.

Поделитесь с нами своим уникальным опытом, расскажите о своей деятельности как врача, участвовавшего в революции, и о воевавшем в армии сыне.

Сармад видел, что армия режима делала страшные вещи с демонстрантами, она в них стреляла, их убивала. Двое из его друзей, которые служили с моим сыном в армии, были сразу же убиты, потому что отказались стрелять в людей. Сармад и до революции был свободным человеком, он не любил злость и агрессию. Когда убили его друзей, он сбежал из армии режима вместе с другими военными, их было всего 23 солдата, они убежали с юга Алеппо на запад Алеппо, где была Свободная сирийская армия.

После того, как Сармад сбежал из армии, ко мне в клинику пришли спецслужбы режима, и ломали все, что было в клинике, и мне угрожали. Это было через 5 месяцев после того как сын сбежал. Даже после угрозы режима я продолжал работать и как свободный сириец участвовать в демонстрациях, снимал кадры и размещал их в соцсетях, чтобы люди узнали об этом.

23 ноября 2012 года меня арестовали в клинике, взяли в одно из отделений службы безопасности, 255 отделение, я там был 7 месяцев, потом отправили в отделение 285, меня били и пытали очень сильно. Я участвовал как хирург в лечении огнестрельных ранений людей, которые находились в подпольных больницах. Через 20 дней после того, как меня арестовали, Сармад был убит снайпером. Он погиб вместе со своим другом. Фотография Сармада у меня главная на моем аккаунте.

Доктор Саад, очень важно документировать преступления режима. Я понимаю, что мой вопрос очень тяжелый и вызывает неприятные чувства, но я хочу попросить рассказать, что с Вами происходило в тюрьме, как Вас пытали, и не только физически, но и морально.

О физических испытаниях – били ремнем, били сапогами, всем, что попало, тем и били. Мне ломали пальцы, я ведь хирург, а мне сломали все пальцы, меня поднимали за плечо наверх и 3 часа так держали. Но самые тяжелые испытания – это холод, потому что была зима, одежды на мне не было, и голод, очень голодали там, не давали еду. Морально очень сильно действовали, эти испытания были очень тяжелыми, угрожали изнасиловать маму, сестру, унижали как человека и как врача. Когда меня допрашивали, я стоял голый перед ними, с закрытыми глазами, связанными руками и совершенно голый. И это все продолжалось в течение 7 месяцев.

А как же вас освободили?

Через 7 месяцев меня отправили в контртеррористический суд, где рассматривали мое дело. Там судья увидел, что я не террорист, и отпустил меня.

Можете ли вы теперь работать врачом?

Нет, я до сих пор не могу работать, руки меня не слушаются, сломанные пальцы.

А до того, как это произошло, вы были успешным и известным в Сирии врачом?

Да, так.

Когда уехали оттуда?

В середине июня 2013 года мы уехали, через 2 недели после того, как меня освободили. Министерство иностранных дел Франции отправило визу для меня и моей семьи в Бейрут.

Как вы считаете, что дальше? Как вы себе представляете, где выход из всего этого ужаса, в котором находится Сирия, к чему нужно стремиться?

Решение будет, если весь мир будет давить и применит всю силу, чтобы остановить этого диктатора-убийцу.

Катерина Яресько